Мария

Мало в каких фильмах мужчины и женщины воют таким утробным воем, как в фильмах лютого ньюйоркца Абеля Феррары. В «Марии» настает очередь плюхаться на четвереньки телеведущего ток-шоу под названием «Иисус: реальная история» Теда Янгера (в его роли занят Форрест Уайтеккер, обладающий, как известно, богатым внутренним миром). Грузно упав, он нараспев, с подъемом, причитает – «Боже, я плохо себя вел, я делал ужасные вещи, но пощади ее, прошу тебя, Боже!», и на этом моменте вменить в вину Ферраре наивность и ходульность всей ситуации смогут только откровенные циники. Но и им дергаться нет смысла – для них в фильме существует духовный антипод и оппонент Тони Чилдресс (почти по-гоголевски говорящими фамилиями стал увлекаться Феррара), в темных очках и с челюстями, перемалывающими жвачку. Его прегрешение в том, что посмел он снять самого себя в роли Иисуса в фильме «Сие есть кровь моя». Телевизионщик и кинорежиссер чуть ли не схлестнутся в прямом эфире, выясняя, кто из них имеет право говорить с Богом и о Боге, а кто – нет. Актриса, игравшая в фильме роль Марии Магдалины, в споре не участвует – после этой роли она забросила свое ремесло в обмен на паломничество в Иерусалим. Также в стороне от словесных теологических перепалок и беременная подруга телеведущего.
Абель Феррара, по дороге отложивший свою лютость в укромное место, извинился перед Богом за всех тех, кто снимал о нем фильмы без заднего умысла. За Скорсезе (он упоминается в фильме), за Гибсона, за самого себя, в конце концов – ведь это именно Феррара голосом Харви Кейтеля матерно кричал на Бога в «Плохом лейтенанте». При этом Феррара еще и хитрит – сам ведь умудрился снять фильм в фильме про него же. Но эта хитрость исключительно профессиональный характер носит, и Феррара, прежде чем сделать шаг, раз десять попробует, не шатко ли, можно ли наступить. Хотя, по сути, идет он по очень устойчивой поверхности, по правильной дороге, которой ходили многие до него. И за этим процессом интересно наблюдать, верите ли – потому что ранее Феррара в чем-в чем, а в такой осторожности замечен не был. Вспомнил, видимо, что береженого Бог бережет.